Иван всю ночь неизвестно где шатался. Наутро пришёл - как будто подменили человека. До того был примерно как все. Пил пивко по выходным, отпускал сальные шуточки и матюки с мужиками в бане. С девушками был вежлив, но в душе считал, что бабы глуповаты и увлекаются только модой да сериалами про любовь. Такой, примерно, и была его подруга (по крайней мере в глазах Ивана), и жениться он не очень-то и хотел. Тем не менее, смутное желание "чтобы всё как у людей" уже подталкивало в нужную сторону.
С компами Иван с детства нормально обращался: скачать "Винду" с торрентов мог, и даже "заинсталить", но на большее особо не тянул. В школе с математикой было неплохо, но в универ поступить не получилось. Хотел на IT, но конкурс на место был высоким, и взяли, в итоге, только олимпиадников и отличников.
С тех пор, Иван пребывал в некоторой растерянности по поводу дальнейшей жизни, что и послужило причиной слишком частых возлияний. Денег от подработок не хватало, но недавний ещё школьник плакался всем своим бабушкам и дедушкам по очереди, благо почти все были живы. Пенсионеры не выдерживали натиска внука, и тем самым подливали масла в огонь: острой нужды искать постоянную работу всё ещё не было.
"Совсем ты охренел, куда пропал, не сказал, дозвониться не могу?", - ждало его праведное негодование по прибытии в стены родной однушки. Квартира досталась подруге в наследство, иначе бы её скромной зарплаты в киоске на вокзале не хватило бы даже на комнату в общаге, и уж тем более на аренду квартиры недалеко от центра.
Иван молча снял кроссовки, аккуратно поставил их на полку для обуви из Икеи. Затем помыл руки, переоделся в домашнюю одежду, подошёл к столу, и неожиданно открыл ноутбук. Лена таким развитием событий была несколько озадачена. Скандальной по натуре она не была, но в сериалах мужские герои всегда получали выволочку в таких ситуациях, и огрызались в ответ. Другого источника знаний, как себя вести, у неё не было. Лена подошла поближе, чтобы заглянуть в экран ноутбука, но абракадабра, которая там светилась, ситуации не прояснила. Это были слова, вроде бы и похожие на английские, но перемежались они плюсами, минусами, скобками, стрелками, точками и запятыми в очень странном порядке.
"Это что за фигня?" - в удивлении спросила Лена. "Я решил стать программистом. Сейчас это топчик, денег немеряно платят, а научиться можно самому. Не так и долго, всего пара месяцев." - наконец сказал Иван. Лена не нашлась, что ответить. Конечно, ей тоже было известно, что айтишники гребут бабло лопатой, но вроде бы для этого нужно было быть то ли сильно умным, то ли просто задротом. Своего парня она за таких не держала, хотя и знала, что он набрал проходной балл на городской универ на строителя. Озвученный срок в пару месяцев тоже показался чересчур оптимистичным.
"С чего это вдруг? Ты же уже несколько месяцев хуи пинаешь?" - прорвалось у девушки раздражение, хотя матом ей ругаться тоже было не свойственно.
"Разговаривал с ребятами, рассказали, как это устроено, показали немножко, и понял, что нравится". Лена осознала, что Иван ничуть не пьян, как можно было бы ожидать от человека, пришедшего домой под утро, и даже не выглядит помятым или уставшим. Это для него в последнее время было нехарактерно - как минимум две-три бутылки пива Ваня заправлял в себя чуть ли не каждый день, а по выходным так и вовсе десяток. Сегодня как раз была суббота, и внезапная трезвость насторожила внутренний барометр девушки.
За следующие дни выяснились ещё более странные вещи. Теперь, когда она предлагала заценить свежий сериальчик с винишком, Иван под любыми предлогами отказывался. Раньше это было их чуть ли не единственным постоянным совместным занятием. После той первой непонятной ночи парень стал вместо сериалов сидеть за ноутбуком с закорючками, либо чтением каких-то статей на английском. Языка этого он отродясь не знал на таком уровне, чтобы свободно читать. В его речи стали проскальзывать всё более и более непонятные слова. И если "агрить", "кек" и "флексить" для Лены благодаря ТикТоку уже казались русскими, то "хатэмэл", "рилиз" и "гибхап" казались совершенно чуждыми.
Один раз, ночью, Лена незаметно проснувшись, спалила, как Ваня сидит за столом, а по его лицу гуляют невероятно яркие зелёные отблески, которые её и разбудили. Она никогда раньше не видела, чтобы ноутбук так сильно отсвечивал. Разумного объяснения, кроме "показалось", в голову не пришло, и картина вскоре забылась.
Изменились у Ивана и другие привычки: теперь он всегда аккуратно раскладывал свои вещи, проверял, из чего приготовлены обед и ужин, и не ел, если не знал ингредиентов. Он даже стал читать этикетки на товарах в магазине, что опасно попахивало задротством. Уже три недели Иван игнорировал Лену как женщину. Это не то, чтобы очень мешало, а скорее было обидно.
"Я записался на буткамп", - в один прекрасный день сообщил Иван. Что это означало, было совершенно непонятно. "Там основы Джавы и юнит тестов", - дальше не лучше. – Ты сам не свой с той субботы. Я так не могу. Что говоришь, понять невозможно, сидишь целыми днями за компом. На меня внимания не обращаешь.
– Я не игнорирую, мне просто нужно больше личного пространства. Я сейчас интенсивно учусь, общаюсь с другими ящерами.
– Ящерами? - недоумённо переспросила Лена.
– Оговорился. Хотел сказать, кодерами. Это так программистов называют, кодеры. Там на буткэмпе и для тестировщиков есть место. У тебя математикой как в школе было? Хочешь себя попробовать?
– Средненько было. А что делать надо?
– Ну вот, посмотри.
Лена подошла к столу, и внимательно уставилась на экран. Тот засветился монохромным ярко-зелёным. По нему бегали таинственные символы, как в "Матрице", всё ускоряясь. Лена застыла в трансе, не в силах отвести глаз. Поток символов превратился сначала в потоп, а потом в сплошную мешанину и мерцание. Это продолжалось несколько минут, в течении которых Лена и не подумала отвести глаз. Когда экран снова стал цветным, Лена выпала из прострации, и сказала только:
– О, селениум для QA инжиниринга веб-аппликаций! Понятно.
Как ни странно, только сейчас она заметила, что ногти Ивана всего за три недели стали настолько длинными и твёрдыми, что скорее напоминают когти. А лицо имеет тот самый зелёноватый оттенок, который она случайно видела однажды ночью. Но теперь такие странности почему-то её уже соверешенно не волновали.